НА КРАЮ
Девушка плакала в зале регистрации международного аэропорта. Уже был сдан багаж, уже на руках был посадочный талон, а она плакала. Ничего удивительного. Девушки часто плачут, потому что жизнь непонятна, запутана и несправедлива. Потому что море не переспоришь. Сколько не кричи на него, как Демосфен, оно будет бросать свои безучастные соленые волны на берег и ухать раз за разом о бетонную набережную приморского городка. И часто, когда маленький человек стоит один на один перед непокорной жизненной стихией, слезы, такие же соленые, как морская вода, текут у него из глаз, не спрашивая разрешения.
Ее звали Оля, а его Озан. Озан по-турецки – «певец». Где они познакомились? Где и как он вскружил ей голову своими песнями? В социальных сетях, а потом по скайпу. Где ж еще? Жизнь в родном приморском городе такая скучная и однообразная, а турецкий соловей пел такие нежные слова, что смысл их не мог испортить до конца даже переводчик Google. Как сердцу не забиться учащенно! И телевизор, как назло, кормил страну уже не первый месяц турецкими сериалами. Там женщины благородны, а мужчины сильны и трезвы. Там уважают материнское слово и больше смерти боятся позора. Там природа смешала воедино и чаек, и море, и кипарисы, и высокое голубое небо, а история приправила от себя всю эту роскошь храмами, мечетями и крепостями. Это всё недалеко – всего лишь на той стороне моря, которое можно и переплыть, и перелететь, лишь бы была охота. И когда он «пропел»: «Приезжай», разве можно было отказаться?
Мать отпустила. А почему нет? Девушке нужно устроить жизнь. С кем ее здесь устроишь? За границей люди культурные, трезвые, работящие. Мелькнула мысль, что и сама она на старости станет «ханум» и будет пить кофе на белой мраморной террасе. «Езжай, дочка. Всюду люди живут».
Озан заказал билеты, и Оля поехала.
Когда вернулась домой, сомнений не было: нужно выходить замуж. Семья богатая, все красивые, как в сериале, принимали ее, словно она уже невестка. И дом большой, и чайки кричат, и воздух пахнет лимоном. Озан чуть-чуть говорит по-русски, а Оля за пару дней стала чуть-чуть объясняться по-турецки, как на экзамене, подглядывая в туристический разговорник. Только мама Озана сказала в день отъезда, а Озан перевел, опустив глаза: «Нужно будет ислам принять». После короткой паузы мать добавила: «Принимай ислам, и будешь мне, как дочь».
Что такое «принимай ислам»? Это очень просто. Скажи при свидетелях шахаду – и всё. Роксолана, та вот была дочкой священника – и то ислам приняла, а Оля всего лишь дочь рыбака и буфетчицы, никогда не ходившая в церковь, разве что крещенная в детстве. Мать мысли Олины подтвердила. «Чего плохого в исламе? Люди хорошие, Богу молятся. А Христу ты ничего плохого не делаешь. Какой тут грех?» После разговора с матерью последние сомнения испарились. Каждый день Оля с Озаном просиживали в скайпе, обсуждая будущую счастливую жизнь. И она уже учила язык, а он, по-восточному нетерпеливый, требовал, чтоб она приезжала скорее. Вся семья ждет, свадьбу уже готовят. Наконец билет в одну сторону был куплен.
Билет в одну сторону. «One way ticket». Была в 1970-х такая песня в стиле диско, текст которой в Союзе переиначили. «Мне за Синей птицей. Еду за тобой», – пел какой-то ВИА. Но Оля родилась позже, и если танцевала, то под другие ритмы.
«Билет в одну сторону…» «Мне за Синей птицей…»
При прощанье слез не было. Мать радовалась за дочь, дочь дрожала от предчувствия невиданных перемен, от ожидания счастья, от женского страха, от чего-то еще, но глаза у обоих были сухи. Слезы появились потом, в аэропорту. Они пришли внезапно, ни с того ни с сего. Вдруг закипело в груди, горячая волна поднялась к горлу и выплеснулась из глаз неудержимым потоком. Были ли это те слезы, которые столетиями лили девицы перед первой ночью с мужем, когда им при сальной свече расплетали косы? Были ли это слезы прощания с родной землей? Да кто ж его знает?! В женских глазах воды много. Женские глаза часто на мокром месте, а объяснить, что да как, слов не хватает. Металлический голос совершенно нечленораздельно, по-русски и по-английски, но равно непонятно, имитировал объявления о посадках на борт и окончании регистрации. А девушка, которую на той стороне моря ждал черноглазый жених, сидела на жестком стуле и выла, как дура, не понимая причины слез.
– Вы чего так горько плачете?
Рядом с Олей сел мужчина лет пятидесяти, весь седой и красивый, как голливудский драматический актер.
– Замуж выхожу, – с удивлением для себя самой сквозь слезы ляпнула она.
– Так что ж вы плачете? Радоваться надо.
– Я ислам принимать буду, – опять сказала девушка, удивляясь звукам своего голоса и еще больше – содержанию слов. Можно сказать, что сердце ее до сих пор ни секунды не страдало от будущей перемены веры. Так только – посомневалось чуть-чуть. Да и перемены никакой не было, потому что верующей ее никто бы не назвал. Она скорее принимала впервые чужую веру, нежели меняла свою на другую. Но вот язык заговорил неожиданные слова, и слова эти оказались правильным ответом – свидетельствовали о том вдруг прекратившиеся слезы. Словно от себя самой нежданно услышав ответ о причине горького плача, она вдруг поняла, что случилось, и в последний раз вытерла вдруг высохшие глаза.
– Ислам принимать? – мужчина посмотрел на нее внимательно. – Это нехорошо.
– Я сама знаю, – ответила опухшая от слез девушка и опять удивилась сказанному. Потому что ничего такого она еще минуту назад не знала.
– Я вот вам иконку дам.
Мужчина полез во внутренний карман пиджака.
– Божией Матери. Вы помолитесь ей. Она все управит.
Иконка была маленькая, ламинированная и называлась «Взыскание погибших». Как молиться, Оля толком не знала. Она просто стала смотреть на образок, и опять слезы, только не потоками, а двумя скупыми каплями, вытекли из ее глаз.
Мужчина ушел на посадку. Он ушел внезапно и не назвавшись, как и пришел. И Оля тоже через минуту встала с жесткого стула. Но не на посадку, а к выходу повели ее ноги. Как язык ее только что несколько раз кряду произнес правду, не сверяясь с головой, так и ноги понесли ее сами не в сторону дверей, за которыми начиналась взлетная полоса, а в сторону дверей с надписью «В город» и стрелочками, указывающими на остановку рейсовых автобусов.
«Русский человек любит подойти к краю и отшатнуться. Ему это надо – хлебом не корми. Русский человек не побежит от пропасти, но подойдет и глянет в нее. А потом, когда голова закружится и ужас охватит, бросится назад и всё поймет сразу, без слов. Вот так: не подойдет к краю – и всю жизнь ребенком проживет. А подойдет – и повзрослеет, упущенные годы в секунду догонит. Только опасно это. Ведь не все отшатываются. Многие падают».
Стюардесса, пухлогубая и розовощекая, свеженькая и милая, как сама весна, махала ручками в проходе и показывала – куда бежать в случае аварии. Глядя на нее, казалось, что в случае аварии все будут так же весело и легко бегать по проходам, как она сейчас машет ручками. Мужчина застегнул ремень безопасности и улыбнулся, глядя на стюардессу.
«Подойдет к краю и отшатнется. И всё же опасно. Многие падают».
«Боинг» стал выруливать на взлет. По ту сторону аэровокзала очередной автобус отошел от остановки. Белая, как снег, голова пассажира прислонилась к стеклу иллюминатора.
Протоиерей Андрей Ткачев
Много лет назад мусульманская семья Османовых из южного Дагестана приняла Православие. Глава семьи стал священником.
отец Онисим Османов - православный табасаранец.
Свидетельство бывшего мусульманина, где Истина.
Супруги Османовы из села Ратчино Добровского района прожили в совместном браке 35 лет. Главе семьи, протоиерею Онисиму — 55 лет, его жена, матушка Серафима чуть моложе. Супруги вырастили пятерых сыновей и столько же дочерей, сейчас помогают детям воспитывать внуков, которых уже двенадцать, а в январе ожидается появление на свет тринадцатого.
Отец Онисим — священник, и этим все сказано. Любимое занятие матушки Серафимы — изготовление ковров ручной работы, чему она научилась в возрасте пяти-семи лет, когда еще проживала в Дагестане. В большом семействе почти все поют, предпочтение отдается церковным произведениям.
В этом году Османовых чествовали на областном празднике, посвященном Международному дню семьи. В Москву направлены материалы на представление их к государственной награде РФ — ордену «Родительская слава».
На областном празднике, посвященном Международному дню семьи, в этом году чествовали 25 многодетных семей и 15 победителей и призеров публичного конкурса на определение лучшей семьи года. В их числе — Османовы из села Ратчино Добровского района.
Настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы, протоиерей Онисим и его супруга матушка Серафима совсем недавно отметили 35-летие совместной жизни в браке. За это время они воспитали десятерых детей, теперь помогают растить внуков.
…Время — к полудню. Обычно службы уже завершаются, но в храме еще многолюдно, мерцают свечи. Отпевают покойника. Пока отец Онисим занят, отправляемся к нему домой, это напротив церкви. На ступеньках встречает красивая девушка: «Проходите, ждем вас!».
В просторной гостиной — чистота и порядок. Домашний иконостас, пианино, картины, диван, за которым поселилась кошка со своим семейством, большой обеденный стол и… Заметив наше недоумение, матушка Серафима поясняет: «Ткацкий станок. Скоро будет готова ковровая дорожка. Работа кропотливая. А если ковер ткать, то еще больше займет времени и сил».Так началось наше знакомство с семьей Османовых.
«Если бы собрать всех…»
В доме тепло и уютно: гостиная, пять комнат, кухня, подсобные помещения.
— Семейство у нас большое — двадцать девять человек. Пятеро сыновей, столько же дочерей, три зятя, две снохи, двенадцать внуков. Вот ждем тринадцатого, дочка Галя беременна, — улыбается матушка Серафима. — Так что если собрать всех, тесновато станет...
Легкая на помине, из комнаты выходит Галина, это она скоро осчастливит родителей тринадцатым внуком. Девушка окончила регентскую школу при Московской духовной академии, с супругом они поют на клиросе в храме. За ней вышагивает девчушка пару лет от роду, одаривает бабушку лучезарной улыбкой.
В гостиной появляется еще одна дочь-красавица, семнадцатилетняя Настя. Студентка Елецкого университета, будущий преподаватель начальных классов. Учится заочно — надо родителям помогать по хозяйству, забот немало.
— Священником на селе служить непросто. Выручает домашнее хозяйство, у нас две коровы, свиноматки, куры, огород, — делится хозяйка.
Выбор — Православие
Стукнула входная дверь, пришел, наконец, глава семейства. Отец Онисим приветливый, словоохотливый. Как и матушка, легко рассказывает о жизни, детях и внуках, службе на церковном поприще.
Родом они из Табасаранского района Дагестана. В семье Османа, так его тогда звали, было семеро детей, он — старший. Воспитывались в мусульманских традициях. Будущую супругу тогда звали Саяханум.
Христианами они стали, имея уже четверых детей. Парня сосватали, когда он служил в армии, мнения не спрашивали, такие порядки. После свадьбы он нисколько не разочаровался, полюбили друг друга.
К Православию, как считают супруги, пришли по промыслу Божьему. Когда переехали на жительство в Ставропольский край, муж, по специальности зоотехник, устроился в совхоз. Соседи были православные, много интересного о своей вере рассказывали, но ничего не навязывали. Начали изучать, сначала детскую Библию. И вскоре пришло твердое решение — принять Святое Крещение. Поведали соседке, и та поехала в Псково-Печерский монастырь к архимандриту Иоанну Крестьянкину за советом. Старец выслушал ее и благословил быть крестной Османовых.
По промыслу Божьему
— Молитвами отца Иоанна Господь устроил нашу дальнейшую жизнь, — убежден отец Онисим.
Всей семьей приняли Святое Крещение. С новыми именами, он — Онисим, она — Серафима. Глава семьи поступил учиться в Ставропольскую духовную семинарию.
Было нелегко: чувствовалось недовольство родственников. Но все постепенно разрешилось, вспоминают супруги, с помощью Божией. Через три года после крещения Онисим стал священником. Сельский храм на Ставрополье, в котором он начинал служение, назывался Покровским. Так именуется и церковь в Ратчино, где теперь служит батюшка.
Бог оберегал их во всем. Служили в сельском приходе недалеко от города Буденновска, были свидетелями страшных событий девяностых годов, когда бандиты Басаева захватили мирное население и удерживали в местной больнице. Буквально перед этим Османовы собрались в райцентр по делам, но трасса по каким-то причинам была закрыта, их завернули назад.
В ратчинском храме есть памятная икона Божией Матери. Именуется Свято-Крестовская. Тогда, во время трагического события, в небе над больницей явилось изображение Богородицы, такое же, как на этой иконе. Не случайно. Буденновск до революции назывался Святой Крест, на месте же больницы располагался православный монастырь.
— Спрашивают иногда: а случались с вами какие-нибудь чудеса? Что ответить? Да они вокруг, надо их только замечать. Сама жизнь — это уже чудо! — восклицает священник.
Матушка… в скайпе
На минуту отвлекается от беседы с нами матушка Серафима. Зазвучал мобильник. В скайпе — дочь Фаина и еще одна радостно улыбающаяся бабушке внучка.
— Фаина у нас в Москве, она медсестра, сейчас в декретном отпуске, зять работает в мирской сфере, — поясняет матушка Серафима.
Отец Онисим добавляет:
— Да, старшие выросли, уже обзавелись семьями. Но все они живут по церковным правилам, посещают храмы. Иначе и не должно быть, с младенчества — верующие.
Как бы в подтверждение сказанного к дедушке спешит еще одна внучка, совсем маленькая. Сложила ладошки, смотрит вопросительно. Батюшка улыбается:
— Благословить? Да ты моя хорошая!
Он с любовью осеняет малышку крестным знамением. Кстати, каждый взрослый верующий знает: подходишь к священнику — возьми благословение. А тут совсем кроха. Ласково улыбаются ее родители. Они только что приехали из Чаплыгина. Там живет дочь Ирина, она замужем за иереем Артемием, благочинным церковного округа.
— Сыновья: Максим — иерей, служит в Ельце, Рафаил — регент хора на подворье монастыря в Санкт-Петербурге. Не все избирают церковную стезю, да мы никого и не принуждаем к этому, но все верующие, — продолжают наши собеседники. — Сын Кирилл работает в Санкт-Петербурге. Дочь Анфиса заканчивает Елецкий колледж искусств. Еще один сын — Александр — овладевает профессией в машиностроительном колледже Липецка. Младший Леонид в девятом классе. Почти все дети у нас поют. Особенно любят духовные произведения. Этим летом в церкви состоялось архиерейское богослужение. Обычно в таких случаях приглашают профессиональных певчих, мы же собрались всей семьей — вот и собственный хор. Песнопения исполнили прекрасно, как и подобает на архиерейских службах.
Секрет воспитания — в любви
…В Липецкую епархию Османовы прибыли в 2004 году. На то были разные причины. По совету духовника отец Онисим решился на переезд, и именно в наши края. Здесь его направили служить в приход села Ратчино. Местные жители приняли семью священника радушно, с уважением. Батюшка платит тем же: «Люди здесь хорошие! Храм не пустует, слава Богу!».
Их семью часто ставят в пример другим. Действительно, есть чему поучиться. За любое дело берутся дружно, все вместе. В семье — мир, любовь и уважение, этим пропитана вся атмосфера в доме и за его пределами…
— Ну какие секреты воспитания? — удивляется батюшка. — Они простые: прислушиваться друг к другу. Дети к родителям, родители к детям. Между людьми должны быть добрые взаимоотношения. В то же время взрослые несут ответственность за воспитание детей. Ребенок с младенчества должен понимать, что такое «хорошо», «плохо», знать слово «нельзя». А все воспитание благотворно, когда оно с молитвой, с помощью Божией, с именем Божиим!
"Липецкая газета"
